«Цифровой помощник не заменит учителя, но сделает то, на что у учителя не хватает времени»
Одна из дискуссий, состоявшихся в рамках Московского международного салона образования (ММСО-2021), была посвящена доказательствам в образовании. Ее модератор, директор московской школы №1788 Александр Ездов, руководитель образовательных сервисов «Яндекса» Илья Залесский и научный руководитель НИУ ВШЭ Ярослав Кузьминов обсудили, как благодаря цифровым инструментам меняются доказательные возможности педагогики, каковы новые подходы к работе с неуспевающими детьми и что могут предложить компании EdTech для изменения стратегий обучения.
Открывая дискуссию, Александр Ездов задал вопрос, что и зачем необходимо сегодня доказывать в образовании. Известен набор привычных для педагогики доказательств, когда берутся две группы детей, одну группу учитель учит, другую — нет, а потом сравниваются их результаты.
Ярослав Кузьминов пояснил, что педагогика — одна из немногих отраслей человеческой деятельности, которая базируется на доверии, будь то доверие к учителю, к школе или к институту. Во многом это происходит потому, что задача образования — передача наследия, накопленного знания и культуры, а все это мы ценим, любим и этому доверяем. Одновременно на генетическом уровне и на уровне эмоционального восприятия существует стереотип, что раньше учили лучше, хотя ряд людей даже не помнит, как именно это происходило.
Доказательное образование и доказательная педагогика всегда основаны на сравнении, отметил Ярослав Кузьминов. Это может быть измерение того, насколько человек освоил материал, а может быть измерение, связанное с внешними экзаменами. Характерные примеры — ОГЭ и ЕГЭ, международное сравнительное исследование качества образования PISA, в рамках которых доказывается, что человек освоил материал средне, хорошо, отлично или совсем не освоил. Точно так же ученик, получив оценку, доказывает себе и родителям, что на самом деле выучил урок.
Благодаря цифровым инструментам доказательные возможности педагогики многократно возрастают, считает научный руководитель ВШЭ. Прежде всего это постоянное включенное измерение ученика — оперативная оценка работ, которые он выполняет, что очень важно для повышения его мотивации. Ведь учитель не успевает проверить все тетрадки, потому что зачастую это скучное, рутинное занятие, а школьник из-за этого теряет интерес к учебе, поскольку не чувствует внимания к себе или же видит, что его оценили по шаблону.
Еще одна функция цифровых платформ, с которыми начинают работать школы,— обобщение данных обратной связи для учителя. Например, они показывают, где именно есть отстающие, какие темы они не поняли, и для оценки у учителя появляется другая информационная основа. «Благодаря цифровым инструментам каждый день в новой школе становится днем некоторых доказательств — не приблизительных утверждений, а достаточно точного знания», — заключил Ярослав Кузьминов.
Александр Ездов заострил проблему ухудшения образовательных результатов от начальной школы к старшей: «Когда я работал учителем физики, то видел, что с каждым годом класс, продвигаясь по курсу, все меньше понимает то, что я объясняю. Измерить это было несложно: с каждой контрольной работой число пятерок уменьшалось, а в 11-м классе они были скорее редкостью. Но это не точные измерения, а ощущения обычного учителя. Можно ли их подтвердить с помощью данных?»
Илья Залесский напомнил, что сервисом «Яндекс.Учебник» пользуются 900 тыс. детей, которые с его помощью регулярно выполняют часть домашних и самостоятельных работ, и сервис показывает учителю, как они это делают.
Не претендуя на научную точность выводов, разработчики сервиса определили, что если ученик со второй попытки не справляется с 20% задач по математике и более, то без индивидуальной помощи он этот барьер преодолеть не сможет. Помощь может исходить от учителя, репетитора, родителя, чтобы объяснить ребенку то, чего он не понимает. При анализе распределения детей по классам, а также доли учеников, которые не справляются с 20% задач и более, выяснилось, что с каждым классом таких детей становится все больше. Илья Залесский продемонстрировал это на графиках.
«На графиках мы видим, что унаследованная образовательная неуспешность нарастает, — заключил Ярослав Кузьминов. — Ребенок не знает, что делать, как решать задачу, и он пытается списать, сымитировать, он не уверен в себе. Эта неуспешность, проявившаяся в отдельных случаях в первом и втором классе, в третьем и четвертом охватывает очень солидную группу учеников и становится устойчивым феноменом. А потом дети идут в основную школу, там, как на фабрике из цеха в цех, переходят от учителя географии к учителю математики, и неуспешность, накопленная в начальной школе, влияет на результаты в целом ряде более сложных предметов — в физике, химии и так далее».
По мнению научного руководителя ВШЭ, это «болезнь» не просто нашей школы, а классно-урочной системы. Учитель вынужденно работает с ядром класса, с теми, кто его понимает и осваивает материал в темпе, заданном учебником. В среднем около 30% детей не могут учиться в таком темпе, а около 10% — те, кто очень быстро соображает и кому в классе становится скучно, — тоже не усваивают материал, так как выключаются из учебного процесса, задумываясь о чем-то своем. В результате средний учитель обучает лишь 60% учеников, и причина не в его недобросовестности, а в особенностях системы, столетиями господствовавшей в образовании всего мира.
Участники дискуссии обсудили, что необходимо сделать для усвоения учениками трудных тем. С помощью данных, поступающих от большого числа учителей, «Яндекс» способен выделить такие темы, сообщил Илья Залесский. Цифровая система в данном случае может лишь «поставить диагноз», а «лечение болезни», то есть перераспределение учебной нагрузки с концентрацией на плохо усваиваемых темах, — это уже задача методистов. Представитель «Яндекса» подчеркнул, что, если дети хорошо разбираются в предыдущих темах, последующие темы им даются проще, и этот вывод подтвержден данными.
В школьном обучении необходимо равномерно усваивать материал, избегать пробелов, и для этого, по мнению научного руководителя ВШЭ, необходимы следующие меры, в той или иной степени основанные на применении цифровых технологий.
Первая мера, самая простейшая: на основе макроданных, собранных по всей образовательной системе страны, поставить задачу методистам изменить учебные материалы и график освоения тем, сообщить школам, что определенным темам нужно уделять больше внимания, потому что они критичны, и если ребенок их не освоит, то его отставание в дальнейшем будет нарастать. Такого рода диагностика, распределение времени и методические акценты — это, в общем, традиционные инструменты.
Во-вторых, необходимо создать интерактивные задачники с нарастающим применением искусственного интеллекта. «То есть машина будет учиться на ученике, который выполняет задания, выдавать ему задания, адаптируя их под этого ученика до тех пор, пока он не поймет тему, — пояснил Ярослав Кузьминов. — Это трудозатратно, и этим фактически занимаются очень хорошие репетиторы».
Сейчас учитель, сталкиваясь с неуспешностью ребенка, говорит его родителям, на что нужно обратить внимание, и родитель, если у него есть деньги, нанимает репетитора. И здесь возникает колоссальное неравенство, поскольку две трети родителей на это денег не имеют, а в деревнях репетиторов может не быть в доступе, пояснил научный руководитель ВШЭ. При этом цифровой помощник, конечно же, не заменит учителя, но он сделает то, на что у учителя не хватает времени, — «будет индивидуально заниматься с ребенком, выдавая задания и оценивая их выполнение, и не отстанет, пока ребенок не решит нужный пример».
Еще одна возможная мера — учет особенностей мышления разных групп детей. Есть те, кто соображает быстро или медленно, а есть те, для кого характерно логическое мышление (понимание математики через алгебру) или образное мышление (через геометрию). Школьникам можно предлагать задачи в зависимости от их строя мышления, но пока к этим двум психологическим типам освоения материала не адаптирован ни один учебник.
Ярослав Кузьминов также высказал свои пожелания сфере EdTech в части новых разработок, которые помогут изменить стратегии обучения. Он считает, что в школе надо активнее использовать обучающие симуляторы, так как мы очень слабо мобилизуем эмоциональную вовлеченность в процесс обучения. Есть примеры цифровой вовлеченности ребенка, апробированные в течение десятилетий, например компьютерные игры, и ребенок может осваивать полезные навыки и социальные роли через игру, будь то Role Play, стратегии или условный Ил-2 со штурвалом.
«Создание увлекательных обучающих симуляторов — это следующая задача для EdTech, — заключил научный руководитель ВШЭ. — Они ведь не просто эмоционально вовлекают ученика, но и позволяют соревноваться. Образованию не хватает соревнований, заимствованных из спорта, и создания команд. Этот массив образовательных возможностей, особенно для младшей и основной школы, может серьезнейшим образом переформатировать процесс обучения, включить новые предметы, о которых мы воздыхаем, без вытеснения старых и сделать обучение синтетическим, когда ребенок понимает контекст, а не только арифметическое уравнение».